Ссыльнопоселенец - Страница 73

– Ну тогда реплики «смит-вессона» двадцать девятой модели со стволом шесть дюймов под патрон калибра сорок пять длинный Кольт, и «Ремингтон 7600» калибром, ну раз нельзя армейские, то, например, под двести сорок третий Винчестер, и к нему штатные магазины на двадцать патронов. И десятизарядные. Кроме того, тоже «Ремингтон», но 7615. Опять-таки раз нельзя армейские калибры, то пусть будет, например, трехсотый Блекаут. Магазины на тридцать патронов. Ну, можно и Моссберг Патрол 27718. Болтовички тоже многим людям нравятся. Тоже в таком же калибре, магазины к этой винтовке те же идут. Плюс к винтовкам хорошую оптику, пусть образцов две тысячи лохматых годов, только хорошую, реплики лучших фирм. Армейские бронежилеты начала хотя бы двадцать первого века, если можно. Хорошие бинокли, телеграфные аппараты, телефоны, к конце концов, пусть дремучую древность, проводные, аппаратуру АТС, тоже пусть древнюю, даже антикварную, с барышнями, которые клиентов соединяют. Желательно электростанцию, пусть реплику древней, двадцатого века. Ведь электроэнергия точно со второй половины двадцатого века широко распространена? Ну и товары бытового назначения – холодильники, утюги, стиральные машины. Пусть старые. Но хороших фирм. А еще радиосвязь запрещена? – Сэм кивнул. – Плохо. Тогда оборудование для проводного вещания. Без болтовни и музыки на любимой волне порой скучно.

– Хороший рентгеновский аппарат, лекарства, я напишу список, и хоть одну, но реанимационную камеру. Обязательно. Плюс составлю список женских товаров, пусть высылают линии для производства. – Вера встала. – Пока все. На этих условиях мы согласны.

– Ну отлично! – Сэм удовлетворенно улыбнулся. – Все одобрено, но электротовары не позднее пятидесятых годов двадцатого века. Единственное исключение – медицинская капсула с камерой. Но это исключение, и поставят ее строго для города, с обязательством для свободного доступа горожанам. Нас тоже очень напрягает огромный процент гибели людей. Кстати, вам насчет любимой волны беспокоиться нечего, сеть скоро будет активирована. И еще, лично от меня вам подарок. Вы сможете снимать коннекторы. Но армейские бронежилеты – отказ. Правда, вместо них предложили каски и кирасы, которые носила пехота Первой мировой войны, из современных сталей. Годится?

– Пойдет, – кивнул я, про себя ликуя. Хоть какая-то броня лучше, чем вообще никакой. Мало ли, вдруг город штурмовать придется.

– Но все за оплату. Строго за сданные артефакты. Крупные проекты, вроде производственных линий или электростанции, только в качестве премии за новые знания. Так что старайтесь. – Сэм усмехнулся, раскланялся и ушел.

Кот неторопливо повернулся было за ним, но тут Герда гулко гавкнула ему в спину, и кот стрелой вылетел из комнаты.

– Герда, так не стоит поступать с гостями. – Я усмехнулся.

Впрочем, насколько я успел увидеть и понять эмоции кота и голованы – у них шло соревнование. Кто круче, кроме того, кота жутко задевало то, что какая-то самка смеет ему противостоять. Шовинист, одним словом.

– Ну что, будущая бизнесвумен. Вера, для чего тебе производственные линии? – Если честно, меня этот пункт здорово удивил.

– Ну мне сами линии ни к чему, мне нужны хорошие памперсы для детей, прокладки, тампоны, станки для безопасного бритья и лезвия к ним для женщин. Матвей, тут очень тяжело женщинам. У меня, например, скоро месячные. Знаешь, чем тут женщины прокладываются? Нет? Берется обычно полотно из хлопчатой ткани, кипятят и делают из нее прокладки, меняя их по пять-шесть раз за день. Удовольствие еще то, ниже среднего. Ладно домохозяйка, а вот мне во время операции что делать? Порой по несколько часов они длятся, я ведь могу вся протечь! Думаешь, это будет мне приятно? Это вам, мужикам, проще. У вас детородных органов нет, только детоделательные. – Вера возмущенно посмотрела на меня, потом улыбнулась моему ошарашенному такой проповедью виду. Гибко встала из кресла, чмокнула меня в губы. – Хватит думать об этом, все это сначала нужно заработать. Пошли, нам надо продать женьшень и мумие.

– Пошли. – Я надел шинель, поверх нее сбрую с пистолетами, прицепил значок.

Взял левер из пирамиды, проверив патронник. Заряжен, впрочем, так и надо! Вера тоже проверила револьвер, покрутилась перед небольшим зеркалом, надела вязаную шапочку, куртку и вышла. Ну и я за ней.

Возле банка собралась все наша компания, с трудом разместившись на крытой веранде перед входом. Кто-то дымил, кто-то просто сидел на перилах. Вера о чем-то шутила с Генри: чернокожий здоровяк был весьма юморной мужик. Я стоял на дальнем конце веранды и смотрел на далекий противоположный берег Великой. Тяжелые черные волны били в ледяной припой возле берега, над телом здоровенной, выброшенной на лед рыбины дрались вороны и чайки, которые еще не улетели. Холмы на том берегу уже припорошены снегом, золото сдуло, осталось серебро и уголь. Мрачная, величественная картина.

– О, а вот и скупщик с оценщиком. – Бригадир оторвался от перил, на которые облокачивался. – Здравствуй, Иван. Это оценщик?

– Да, – кивнул скупщик, высокий, худой как щепка блондин. – Он же – представитель заказчика. Приехал утренним дилижансом и сегодня же уедет, если договоримся, то и с вашим товаром. Пойдемте, чем быстрее развяжемся, тем скорее освободимся.

Как и оговаривалось раньше, со скупщиком и оценщиком пошли Сергеич, Вера, я и Федька. К моему удивлению, никаких вопросов мой карабин в банке не вызвал, как, впрочем, и оружие остальных.