Ну вот, весточку отправил. Теперь нужно сваливать из этих мест поскорее, у меня нет ни малейшего желания участвовать в конных гонках. Тем более с полутысячей головорезов.
На опушке показались сани с Федором. Подъехав к нам, он покачал головой, глядя на тела бандитов.
– Лихо ты их. Ну что, погнали отсюда? Тел прятать не будем? – Вытащил из саней и протянул мне пояс с револьвером и дерринджер. – На, кстати, Вере как раз будет, тридцать шестой калибр.
– Нет смысла прятать плохо, а хорошо мы не успеем. Так что нужно торопиться. Линда!
Женщина с трудом оторвалась от такой сейчас для нее надежной шеи коня. Выпрямилась, придерживая ворот длинной для нее куртки, блин, у нее ведь, кроме штанов, снятых с одного из бандитов, под курткой больше ничего и нет. Ну сейчас не до этого, нужно мотать отсюда.
– Садись в свои сани и езжай за нами. И не отставайте, сзади полтысячи всадников. Шевелись, женщина! – Я покрутил в руке вытащенный из кобуры трофейный револьвер. Кольт как кольт, просто маленького калибра. И пистолет-переломка тоже такой, пойдет. Так что я бросил трофей в сани. Не до него.
– Матвей, погоди. Коней пару хоть возьмем. – Федька спрыгнул с саней и отвязал от коновязи пару меринов. Остальных лошадей просто освободил, обрезав им поводья. Привязал меринов к обрешетке наших саней, заскочил на облучок.
– Но, пошла, родимая. Гони, красава! – Федька щелкнул вожжами, пуская лошадь сначала рысью, а потом в легкий галоп.
Сани Линды тронулись за нами. По бокам бежали трофейные кони. За санями Линды тоже бежали кони, я сразу не понял в чем дело, но, поглядев на довольную Герду, усмехнулся.
– Подруга, как у тебя это получается? Ведь кони не глупые, а тебя слушаются?
Голована завалилась на солому в санях, подставляя брюхо. Мол, все равно как, чеши давай.
Внезапно мне пришло сообщение от Веры.
«Матвей, торопитесь, сюда идет мощная снежная буря!»
И метеорологическая карта, на которой был показан этот фронт. Это очень плохо, однако!
– Федь! Сюда снежная буря идет, гоните давайте, – перегнувшись к товарищу, крикнул я.
– Откуда знаешь? – удивленно повернулся ко мне Федор.
Вместо ответа я постучал пальцем по виску и ткнул пальцем в небо.
– Ни хрена себе! Потом расскажешь. Но, красава, пошла скорее! – Федор стегнул лошадь, а я повернулся к Линде и то же самое прокричал ей. Их сани тоже прибавили за нами ходу.
Так до Звонкого Ручья мы будем минимум пять часов телепаться, не меньше. А фронт подойдет через три с небольшим часа.
– Федь, через три часа начнется буря. Гони, пока видишь, потом я впереди пойду, поведу лошадь. А пока гони, браток!
Я откинулся на солому. Пока поваляюсь, нечего зря дергаться. Нет. По идее стоило бы встать лагерем и переждать бурю где-нибудь в перелеске, устроив из пары саней шалаш. Но эта полутысяча бандитов потом из нас шашлык сделает, не стоит забывать о том, что там много опытных всадников, которые вполне могут выскочить вперед. А справиться даже с пятью-шестью стрелками, не имея преимущества в виде той же внезапности, – очень маловероятно.
Буря пришла по графику. Внезапно потемнело небо, налетел ветер, пригнув тонкие деревья, засвистел, завыл, метнул первые заряды. И вскоре даже дороги не видно стало. Снег, мелкий, колючий, пытался залезть за шиворот, бил в глаза, кусал за уши. Ладно, хоть не очень холодно, но с ветром сразу стало очень неуютно.
– Федя, вяжи поводья лошади Линды к задку наших саней, и поближе.
Я вылез из саней, поправил шарф, опустил пониже, к бровям, добротную вязаную шапку. Хорошо, что сегодня ее надел, в такую погоду в шляпе ходить – полный изврат.
Подошел к задним саням, поглядел на укрытых попонами и куртками женщин. Ничего, они точно не замерзнут, хорошо укутались.
– Все, привязал. Пошли? До Звонкого осталось не сказать чтобы далеко, – перекрикивая ветер, проорал мне Федор.
– Десять километров, Федь. Десять километров восемьсот пятнадцать метров. – Я взял поводья Красавы (ну вот и нашлось имя для кобылы), намотал их поверх рукавицы. – Пошли, Красава. Пошли, хорошая, нам с тобой домой надо.
– Матвей, ты мне расскажешь, как ты умудрился подключить нейросеть? – Федор шел рядом.
– Расскажу. Но сначала дойти надо, – прокричал я.
Буран все усиливался.
Я надолго запомню эту дорогу сквозь снежную бурю. Как пробивали сугробы, чтобы лошадь могла протащить сани, как впрягли в сани еще двух лошадей, привязав седла к оглоблям. Как я шел практически на автопилоте, закрыв рукавицей глаза и ориентируясь только на стрелку, указывающую мое положение относительно Звонкого.
Сообщения, приходящие от Веры, мои короткие ответы. И каждый шаг все тяжелее предыдущего. И когда мы фактически уперлись в городские ворота, я долго не мог отдышаться, привалившись к бревенчатой стене палисада. Федор сидел рядом, вытирая пот рукавом бушлата. Я тоже насквозь взмок, а вымотался настолько, что с трудом ответил на расспросы мэра и его зама по обороне и вместе с Верой уехал домой на санях, которыми правил Сэм. Как я заметил, Федора увез мэр.
Один из караульных был давним знакомым фермеров, и Линду с дочерью забрала к себе его жена. Линда, кстати, оказалась очень крепкой дамой. Дочка тоже настоящая реднек, но Линда…
Я не обратил сразу внимания, не до того было, но она тоже основательно покрыта татушками. И когда уже дома я прокрутил запись этого момента (хвала флотской сети, могу писать при необходимости), я понял, что эта крепкая и довольно симпатичная дама в прошлом была не последним человеком в одной из молодежных банд Нью-Йорка. И надо будет с ней обязательно поговорить: моих обязанностей никто не отменял.